«Голливуд – Азия». Эксклюзивное интервью Леонардо Ди Каприо для нового проекта АКИpress и Асель Шерниязовой

«Культура» (АКИpress) — АКИpress совместно с Асель Шерниязовой представляют новую рубрику «Голливуд – Азия».

«Голливуд – Азия», автором которой является Асель Шерниязова, представляют самую актуальную и важную творческую и деловую информацию, связанную с мировым кинематографом, а также все последние новости киноиндустрии и события из Голливуда.

Асель представит эксклюзивные видеоролики и интервью со звездами, а также расскажет о своих встречах с одними из самых выдающихся, талантливых людей, работающих в настоящее время за кулисами кинематографии, такими как продюсеры, режиссеры, кинематографисты, дизайнеры, кастинг-директора и редакторы. Кроме того, она расскажет об уникальных историях успеха топ-менеджеров в области киножурналистики, продаж и проката, маркетинга, связей с общественностью, управления талантами, театрального проката и организации кинофестивалей.

• Асель Шерниязова – управляющий директор Азиатского кинофестиваля в Лос-Анджелесе, отвечает за программу фильмов фестиваля.
  

В своей первой статье в рамках рубрики «Голливуд – Азия», незадолго до вручения 92-й премии «Оскар», я рада поделиться с вами эксклюзивным интервью с актером Леонардо Ди Каприо, номинированным на премию «Лучшая мужская роль» за исполнение главной роли в фильме Квентина Тарантино «Однажды в Голливуде».

Интервью было специально для нашей рубрики взято Сергеем Рахлиным, членом Ассоциации иностранной прессы Голливуда, которая организует «Золотой глобус».

- Всегда интересно наблюдать другую сторону актера. Обычно мы не видим процесс, через который вы проходите, перевоплощаясь в героя. В этом фильме Рик, которого вы играете, всегда думает о том, как поступить правильно. Каким образом это может относиться к вам?

- Напрямую, хотя траектория моей карьеры принимала разные направления, но я считаю, что напрямую связан с Риком. По сути, он один из тех, кто вырос в киноиндустрии и во многом человек, который вынужден смириться с забытьем. В киноиндустрии мы получаем своего рода бессмертие благодаря фильмам и телевидению, а он осознает, что культура и индустрия обошли его стороной. И мне было интересно пройти этот процесс осознания с Квентином, так как он не только великий историк, но и киноман, у него потрясающая любовь к своего рода фильмам категории B и телевидению, которые я никогда не видел и с которыми не сталкивался. И есть множество других актеров, от Тая Хардина и Эда Бернса до Уильяма Шетнера и парня по имени Ральф Микер, которого я нахожу настоящим вдохновением и с кем я не был знаком, но проделал такую замечательную работу и кого Квентин считает одним из самых любимых своих актеров всех времен.

И нам также предстоит пройти путь для того, чтобы понять, кто такой Рик Далтон, так как он актер, который постепенно начинает понимать, что он может исчезнуть. И я хотел передать его понимание того, что ему нужно перестать жалеть себя, что всегда есть другие возможности и шанс вернуться обратно, даже если время и индустрия как бы обходят его стороной.

- Надеюсь следующий вопрос вас позабавит. Так Рик Далтон приходит в восторг от того, что Роман Полански живет с ним по соседству. Наверняка есть люди, которые также в восторге от того, что живут рядом с вами. Но кто ваш самый интересный сосед и опыт от этого соседства?

- Стэн Ли жил в моем районе, и я с ним познакомился. Мой отец был дистрибьютором андерграундных комиксов [прим. - комиксы, выпущенные в мелких издательствах или самостоятельно изданные комиксы] в Лос-Анджелесе, и мы ездили в автофургоне отца каждые выходные, доставляя комиксы по всему городу, начиная от магазина комиксов «Хи де хо» и до «Золотого яблока». Он [Стэн Ли] был мои кумиром с детства. Я собирал комиксы Марвел и наконец у меня получилось посидеть вместе с ним и поговорить обо всех его потрясающих творениях. Он жил в моем районе и у меня было несколько встреч с ним, прежде чем он скончался. Каким же невероятным человеком он был.

- Вы работали с Квентином [Тарантино], с Марго [Робби], но вы не работали с Брэдом [Питтом], верно?

- Верно, не работал.

- Можете рассказать об этих взаимоотношениях и особенно с Брэдом? Насколько хорошо вы знали друг друга раньше? Что вас удивило в нем?

- Знал только поверхностно. Я думаю, мы с ним разделяем одинаковое понимание и фильма, и этого города, и взросления в 90-е, и вспыхнувшую карьеру примерно в одно и то же время. Сразу возникло понимание данного жанра и, что более важно, взаимоотношений между дублером и актером, которые выходят за рамки профессиональных: они становятся семьей. Это очень изолированная индустрия и ты зависишь от этих взаимоотношений.

Было много обсуждений предшествующих событий. Квентин дал нам потрясающую подборку фильмов, над которыми герои работали вместе, истории, в которые попадали, и люди, с которыми встречались.

Поэтому, когда мы пришли на площадку в самый первый день, мы уже были теми парнями, это был весьма странный опыт. И он сказал мне фразу в самый первый день, которая странным образом определила наши взаимоотношения: ты знаешь, ты — Рик, мать твою, Далтон. И я запомнил эту фразу, потому что это и есть поддержка в этой изолированной индустрии, которая может быть очень волнительной. Эти слова поддержки ты слышишь, когда маленькая девочка возвращается ко мне в фильме или когда у меня трудный день.

Работать с Брэдом было потрясающе. Он не только невероятно талантлив, но и сделал несколько креативных решений и снялся в разноплановых фильмах у режиссеров, которые интересны и увлекательны в своем творчестве. Он отличный парень, большой профессионал. С ним легко работать. Играем ли мы с ним в покер? Нет (смеется).

Существующая между нами связь из прошлого – это участие в съемках сериала «Проблемы роста»: он снимался в конце 80-х, а я в начале 90-х. Мне кажется, он снялся в 2-3 сериях, и затем я начал сниматься на последнем году сериала. И мне позволили сняться в моем первом фильме «Жизнь этого парня» в 15 лет. Но только так мы с ним пересекались до работы над последним фильмом.

- Что приходит на ум, когда вы слышите «Голливуд»? У вас есть любимые места в Голливуде?

- Так много вещей, всё мое существование (смеется). Я родился и вырос в Голливуде, вырос на бильярде и вестернах Голливуда. Насколько интересно было расти и видеть Голливуд 1969 года, который я представлял таким гламурным и идеализированным, настолько обескураженным был воссоздан Голливуд 1969 с варенками и хиппи, и кальянными магазинами, и всей той бурлящей субкультурой. Я думаю, всё это дошло и до 80-х, когда я рос.

Но что интересно, я постоянно об этом говорю, единственная причина, почему я стал актером — потому что я живу в Голливуде. Я мечтал стать актером, но никогда не чувствовал себя частью этого мира. Этот мир был всегда чем-то нематериальным. И если бы мама не отвозила бы меня сразу после школы на прослушивания, я бы никогда не смог вырваться из Айовы или Миссури с мечтой о «золотой лихорадке» и рюкзаком за спиной (смеется) и заявиться в Голливуд, как и многие другие.

- Вы себя отождествляете каким-то образом с вашем героем, который оставляет любовь всей своей жизни на потом, ставит карьеру на первый план, и женится во время поездки в Италию?

- Так как речь идет о вашей личной жизни и карьере, как и многие люди, с которыми я снимался в кино, я понимаю, насколько сложно получить данную возможность. Нужен определенный талант, но важнее чего-либо – это оказаться в правильном месте в нужное время, когда раскрыты двери для твоей карьеры, и тогда ты и выбираешь эту карьеру. Поэтому странным образом это похоже на выигрыш в лотерее: быть в нужном месте в правильное время.

И так, вся моя жизнь во многом заключается в том, чтобы не упустить этот шанс. И мне кажется, всё остальное естественным образом складывается как должно быть.

- Вы не только очень успешный актер, вы также занимаетесь вопросами окружающей среды и делаете инвестиции. Хотелось бы спросить, чему вы научились и сколько вы тратите времени на исследования прежде, чем вложить деньги во что-либо, потому как, если мы посмотрим на Рика, то видим, как он боится все потерять …

- Честно признаюсь, я ужасен в этом, поэтому нанимаю других людей, которые выполняют всю работу, иначе я бы просто не справился со всем. Есть вопросы экологии, благотворительность и инвестиции, я считаю, что это совершенно разные категории.

Но да, я всегда знал, что определенная степень финансовой стабильности равнозначна также и творческой свободе. Поэтому я проявляю осторожность и стараюсь не потреблять или тратить больше, чем я могу себе позволить. Я стараюсь сосредоточиться на очень простых вещах в жизни и делать это хорошо, будь то съемки в кино, благотворительность или мои личные взаимоотношения. Не усложнять все.

- Что это значит?

- Не усложнять чересчур жизнь.

- Было забавно смотреть на то, как вы играли актера, и хотелось бы узнать, вы когда-либо были разочарованы своей игрой? Вы швыряли вещи как ваш герой? Что вы делаете в таком случае?

- Все актеры, с которыми я разговаривал, испытывают такие моменты, когда из-за истощения или по другим причинам, не можешь произнести и строчки (смеется). Я извлекаю уроки, а не последствия, но физически, когда не можешь сказать реплику, это сродни тому, что идешь в школу в нижнем белье (смеется). Большая часть твоей работы заключается в том, чтобы не замечать камер и съемочную группу, и прожить конкретный момент твоей роли, и тут ты понимаешь, что все смотрят на тебя, а ты не можешь справиться с собой.

Многое было создано Квентином и мной, много чего не было в сценарии, и вся эта путаница в тексте и потом в трейлере. Но я чувствовал, раз мы делаем этот двухдневный отрезок его жизни, он должен стать поворотным в его карьере, когда он понимает, что все идет не так, как хочется. Я думаю, каждый актер испытал подобные чувства в тот или иной момент.

- Говоря о вопросах окружающей среды, ледники тают в Антарктиде, ураган надвигается на Новый Орлеан, и мы можем говорить о многих других проблемах …

- О да, мы можем долгое время говорить о всех проблемах.

- Вы все еще полны оптимизма? Мы все скрещиваем пальцы.

- Чрезвычайно трудно быть оптимистом. Как я уже сказал, так как большая часть моей жизни и работа моего фонда посвящена этим вопросам, каждый день меня накрывает новый катастрофический поворотный момент в истории человеческой цивилизации. Сложно оставаться оптимистом. Надеюсь, скоро и США, и Китай, и Индия, и Европа, все мы сделаем что-то наконец, вместо того, чтобы говорить десятилетие за десятилетием. И я не знаю, что еще нужно сделать более понятным для мирового сообщества с научной точки зрения, я имею в виду, что 99 процентов научного сообщества полностью согласны с тем, что вклад человека в выбросы углерода является причиной всего происходящего. Мы можем только надеяться на лучшее и продолжать бороться.

- За последние несколько месяцев прошло много студенческих забастовок и маршей по вопросам изменения климата. Вы поддержали их на своей странице в Instagram. Вы считаете, что данные марши могут помочь?

- Так как наши правительства, частный сектор и корпорации не реагируют на призывы, я использую свои социальные сети как платформу, но на улицах должна произойти своего рода революция, чтобы изменить ситуацию, в которой мы находимся, когда корпоративные интересы и интересы правительства выше всего. А выше должен быть голос народа. Я могу продолжать говорить об этом бесконечно, но дело за молодым поколением, они больше всех испытают на себе все негативные последствия, и они осознают это. Я не понимаю, когда людям позволяют пренебрегать научными фактами. Никогда не видел такого раньше. Да, нам не комфортно, но как говорил Альберт Гор, это неприятная правда.

- Фонду Леонардо Ди Каприо уже 20 лет. Какой проделанной работой вы гордитесь больше всего?

- Поддержка коренных общин. Они на передовой линии того, например, что происходит в Бразилии, где правительство хочет построить плотину на Амазонке, открыть горнорудные предприятия и запустить скотоводческие фермы, что будет означать разрыв ткани и сетки жизни, последних легких планеты. И мы должны оказать поддержку этим коренным племенам, которые остаются последним бастионом для сохранения этих мест.

Не буду называть конкретные суммы, вы можете это сами проверить, но мы оказали поддержку свыше 200 местным организациям и поддержали местные сообщества, которые борются не только за свое существование, но и за среду обитания и ее биоразнообразие.

- Вы родились 5 лет спустя событий, описываемых в фильме. Когда вы росли, как вы понимали те дни, музыку того времени, фильмы, Вьетнам, «чертовых хиппи» и все остальное? (смеется)

- Это интересно, потому что мои родители все еще хиппи (смеется).

Я уже много раз рассказывал эту историю с Брэдом, когда 5 кварталов Бульвара Голливуд полностью задекорировали под 1969 год, со всеми кальянными магазинами и сотнями хиппи, снующих туда-сюда, мы ехали в машине. Я сказал Брэду, что там мой отец, а он мне отвечает: да, точно (смеется). Я ему тогда говорю: нет, это точно мой отец. А он опять мне: прикольно, его одели как человека из массовки. А я ему говорю: нет-нет (смеется), он просто приехал меня навестить, вот он в сандалиях и гавайской рубашке и рядом его жена с тюрбаном на голове, так они выглядят каждый день (смеется).

Я не рос в тот период времени, но я чувствовал связь, так как то, что произошло в культурном плане из-за убийц Мэнсона, было концом мечты хиппи/мирной революции. Так говорил мой отец, это был конец мечте. Именно эта жуткая плесень, которая проникала, вызвала огромное недоверие. И это была тьма, которая навсегда изменила культуру. И что еще более важно, что эта культура была представлена всему миру. Я много слышал об этом, я много слышал об этом от моих родителей.

- В фильме есть отсылка вашего героя к Клинту Иствуду, который был звездой экрана и затем отправился в Италию, чтобы сниматься в спагетти-вестернах, как это сделал Рик. Вы обсуждали с режиссером возможность встречи с Клинтом Иствудом?

- Нет. Я думаю многое было вырезано из фильма и буквально десятки людей, на которых мы ссылаемся. Но для немного самовлюбленного Рика идея поехать в Италию для съемки крутого американского вестерна – насмешка. Он не понимает, что многие великие актеры и режиссеры побывали там и сделали их своего рода поджанром фильмов-вестернов, который продвигал людей к славе. Он же видит себя пущенным в тираж. Таким странным образом я понял, что произошло в прошлом. Но мы не говорили с Клинтом об этом. Было столько отсылок…

Но мне кажется, все сказано тем, когда он идет к машине и на вопрос, в чем дело, отвечает: «Я должен сниматься в спагетти-вестернах, и это чертовски плохо» (смеется).

- Какой отклик фильм нашел в вашей душе о причудах славы: насколько она скоротечна и как много актеров пытаются остаться в индустрии?

- Многие мои друзья – актеры. И я знаю перцентиль тех, кто выиграл лотерею, как я уже говорил, и смог остаться работающим актером и выбирать свой творческий путь, и это в буквальном смысле означает выигрыш в лотерее. И я знаю и где-то внутри понимаю это, так как у меня есть друзья, которые работают в этой индустрии и продолжают сражаться за свое место в ней. Я также знаю, что слава быстротечна. С юного возраста я всегда смотрел на нее как на бег на длинную дистанцию, когда ты должен правильно распределить силы. Ты хочешь смотреть на свою карьеру с надеждой в конце своего долгого жизненного пути, и ты также знаешь, что будут времена, когда ты станешь более или менее популярным, и ты должен будешь преодолеть этот период с намерением продолжать хорошую работу. Но как я уже сказал, мне не нужно было прожить жизнь Рика Далтона, чтобы понять, что он испытывал. Я понял это, потому что у него есть атрибуты сомнений и неуверенности в себе, которые присущи всем нам. Есть ли у меня такие причуды как у него или нет – это уже другая история (смеется). Но все мы понимаем, что мы смертны.

Перевод Лолы Абдухаметовой
специально для АКИpress

За событиями в Кыргызстане следите в Телеграм-канале @akipress.